Накануне собеседования пришлось понервничать. Буквально за день до моего визита в консульство я слегка порезался ножом. Ранка пришлась на подушечку большого пальца правой руки. Зная, что перед беседой снимают отпечатки пальцев, я обеспокоился, не помешает ли порез этой процедуре. Набрал в Инете «виза порез на пальце» и обомлел. Высыпало видимо-невидимо сайтов, на которых люди рассказывали о том, как им или их знакомым не дали визу именно из этой ерунды и заставили их дожидаться, когда рана бесследно исчезнет или зарубцуется.

Народ на форумах буквально заклинал соискателей виз тщательно беречь пальцы перед собеседованием (я бы добавил: беречь не как зеницу ока, а больше, поскольку последняя на результаты собеседования не влияет). Отлуп по этой причине означал для меня повторный визит в «Пони экспресс» и ожидание в течение двух недель минимум очередной даты собеседования. Но это было ещё не всё.

В Инете жаловались, что завернуть могут и по причине повышенной сухости кожи, ухудшающей чёткость дактилоскопического рисунка. А у меня как раз такая сухость присутствует на пальцах правой руки, и видимо, всё же повышенная, поскольку рисунок на их коже менее рельефный, чем на пальцах левой. Ну, думаю, надо приготовиться к отлупу, временному или окончательному. А жаль. Не очень приятно, когда твои планы, пусть и не жизненно важные, нарушает такая мелочь.

Когда дактилоскопическая процедура помогает ограничить свободу передвижения преступников, это понятно и очень хорошо, но когда это мешает передвижению законопослушных граждан, это обидно. Получается, что невнятный отпечаток одного пальца делает тебя опасным для такой могучей страны, как США, в то время как ты, что называется, ни ухом, ни рылом. Досадно, господа!

Так размышлял я, отправляясь на собеседование в консульство Соединённых Штатов и уже готовясь получить там отказ не только в визе, но даже в собеседовании. «Ну что ж? – думал я. – Не надо расстраиваться. Буту, к примеру, повезло ещё меньше». Забегая вперёд, скажу, что всё оказалось не так сурово и однозначно, как я ожидал, начитавшись слезливых постов в Инете.

Итак, я отправился в консульство. Сколько я ни изучал в Инете сам процесс получения американской визы, ничто не соответствует современной действительности на сто процентов. Где-то ближе, где-то дальше, где-то полная ахинея из начала девяностых. Всё в динамике, всё эволюционирует, и достаточно быстро. Меня консультировал человек, получавший визу полтора года назад, и то, что он мне рассказывал, уже устарело.

Начиная с «Пони экспресс», скажу, что сейчас туда приносишь только загранпаспорт, подтверждение об отправке анкеты в онлайне и деньги (консульский сбор – 4200 р. плюс комиссионные «Пони экспресс» – 900 р.) Всё, кроме денег, тебе там возвращают, дают талон с указанием даты и времени собеседования, и вместе с документами поддержки ты самостоятельно тащишь всё это в консульство. А раньше переправкой таких бумаг занималась «Пони экспресс».

Не приезжайте в консульство слишком рано. На мой взгляд, зазора в четверть часа вполне достаточно, потому что очередь на улице делится по назначенному для собеседования времени, и вы встаёте к «своим». В моём случае продвижение очереди запаздывало. Я приехал за полчаса и проторчал на улице около часа. Слава богу, в тот день было -3, а не -30. Даже если вы дожидаетесь прохода на территорию посольства, греясь в авто, вы успеете замёрзнуть и за забором до того, как вас запустят в здание. Я, вместе с остальными, топтался там минут двадцать, продолжая благодарить Всевышнего за умеренные погодные условия.

В здание консульства я вошёл позже указанного времени собеседования, стояние в очередях продолжалось и там. Сразу у дверей тебя проверяют ручным металлодетектором, потом ты сдаёшь в камеру хранения мобильник и прочую электронику, потом ожидаешь прохода через рамку металлодетектора и пропуска личных вещей через сканер, получаешь в окошке номер очереди, который ставят на подтверждение, и встаёшь в хвост длинной очереди, ожидающий регистрации.

Очередь эта двигается быстро. После регистрации тебя направляют к соседним окошкам, перед которыми стоят небольшие, светящиеся зелёным коробочки для снятия отпечатков пальцев. Тебя просят приложить к стеклу четыре пальца правой руки, потом четыре пальца левой, потом большие пальцы обеих рук одновременно. Ранка на моём большом пальце находилась не в центре подушечки, а повыше, ближе к ногтю, и я приложил палец так, чтобы она не коснулась стекла. Получилось. Женщина в окошке, следившая за результами сканирования по компьютеру, осталась довольна и отправила меня в зал ожидания.

Это просторное проходное помещение, где стоит больше сотни стульев. По-чти все были заняты. Собеседование моё запаздывало уже на час, но дальше всё пошло ещё быстрее. Время от времени появлялась девушка, видимо, бывшая соотечественница, и просила посетителей «по такой-то номер включительно» пройти за ней. Пришла и моя очередь. Девушка привела нас на второй этаж в зал поменьше, похожий на маленький, тесный кинотеатр, где вместо экрана – несколько окошек, за которыми сидят офицеры консульства.

Сначала вошедших усаживают на свободные стулья, потом небольшими группами, человек по пять, «по такой-то номер включительно» просят встать к барьеру и ждать, когда освободится место у окошка. Собеседование длится в пределах десяти минут. Минут пять я простоял у барьера, и за это время в визе, в основном, не отказывали, судя по звучащим «спасибо». Однако некоторые, выходя, тяжело отдувались и очумело мотали головой, явно утомлённые беседой.

Со мной беседовал мужчина лет сорока, приветливой наружности. С лёгким акцентом он спросил о цели моей поездки.

– Еду к другу, чтобы совершить с ним путешествие по стране, – ответил я. – Есть приглашение от него.

Офицер не стал смотреть на приглашение, видимо, поверил на слово. Спросил о профессии. Узнав, что я пишу книжки, поинтересовался, о чём они. Услышав, что о приключениях, приветливо улыбнулся и спросил названия. Я сказал.

Он прогуглил их в Инете, и улыбнулся ещё шире. Потом полистал мой старый загранпаспорт и объявил:

– Ваша виза одобрена. Если хотите, можете получить её на два года.

Я поблагодарил и отказался. Беседа заняла пять минут.

08.12.10