Айпад, на котором перед сном читал “Кесарево свечение”,  что-то пропищал из-под подушки в дальнем углу моей полупустой необъятной койки, и я проснулся…

Фреш из полутора апельсинов “навального” и двух кубиков льда, чашка кофе French Dark Roast, за окном – “опять это солнце” (как ворчал Луспекаев про икру). Вернулся в полутемную опочивальню.

Потягивая попеременно из двух сосудов и переходя с одной ссылки на другую, дошел до истории об одном коллеге переводчике, давно эмигрировавшем в Америку. Читая о нем всякую всячину, увидел прописные истины, которые полезно знать (помнить):

«В остальном… мире (как оно, впрочем, было и в России) имя переводчика набирается петитом и до него никому, кроме родных, нет дела, как нет никому дела до имени толмача на переговорах или посольского драгомана, и это совершенно естественно, и так и должно быть».

А нам претит не эксцентричность, а внезапная «звездность» Барабтарло. И он прав: феномен переводчика-звезды, переводчика-гуру (достаточно вспомнить культ Риты Райт-Ковалевой и процитированную все тем же Довлатовым фразу по поводу ее переводов Воннегута о том, что «Курт сильно проигрывает в оригинале») может существовать только в очень закомплексованной и закрытой — иначе говоря, советской, — культуре. 

Чего уж там душой кривить, в советское время переводчику даже звездой или гуру не нужно было быть. Мы все, в каком-то смысле, были элитой общества. И это наложило отпечаток…

А вообще, кто сказал, что интернет – это плохо?.. Теперь мне стало интересно и я обязательно прочту книгу Набокова “Пнин”, написанную им по-английски и талантливо переведенную на русский этим самым звездным переводчиком Барабтарло. Учиться никогда не вредно…