Я искал по своим ящикам марку в один цент и наткнулся на удивительный блокнот. Просто поразительно, что он уцелел в моих жизненных передрягах и переездах…
Первое, что я там увидел, это маленькая фотография моего институтского друга Миши Сенина. На обороте типичный текст совзагранработника: наивный, чуть корявый, но вполне читабельный инглиш. Красивый был чувак и умненький. Жалко, что рано покинул этот мир.
Потом я обнаружил свои заметки и вспомогательные тексты для работы с авиадиспетчерами острова Свободы, как его тогда было принято называть. Тоже наивные и тоже забавно почитать. Как и многие другие виияковцы, по ходу учебы в институте я часто летал на боевые задания в качестве бортпереводчика. Больше всего любил летать на ТУ-95.
Notepad. 1970-1972
Мои впечатления и заметки, возможно, не в хронологическом порядке. Без редакции и без купюр. В этом и заключается вся изюминка. Для тех, кто тогда жил, там был и т.п.
Ночь в Астафьево. Вылет на ИЛ-14 в 9 утра.
11:00 – Кипелово.
Вылет на знакомом ТУ-104 (42322) в 13:05.
Оленегорск – 15:00.
Встречи со старыми знакомыми. Упрек Флегонтова насчет фотографий.
В Москве мокрый снег.
Машенька, с которой познакомились около штаба ВМС, а потом смотрели «Прекрасные вр. в Шпессарте» и обедали в милицейской столовой.
В Кипелове морозец градусов 10 с ветерком. Ножонки основательно прихватило прежде, чем нам разрешили сесть в ТУ-104.
Об Оленьем я уже молчу. Экзотические сопки, кое-где поросшие чахлой растительностью. Растительность покрыта инеем, который блестит. Под ногами поскрипывает. Уши потрескивают. Через пять минут пребывания там мы горько сожалеем, что не взяли кальсоны на меху или что-нибудь в этом духе.
А вот сейчас я лежу на роскошной кровати поверх одеяла, проснувшись от воплей окрестных петухов. Дверь на балкон-террасу открыта, на рукоятке болтаются валеркины постиранные трусы. Висят, горемычные, на фоне чудовищных пальм с бетонированными стволами и не поймут, как они сюда попали.
Вот и мы тоже удивляемся. Когда подлетали к Хосе-Марти и стали снижаться, я подумал, что местность поразительно похожа на русский ландшафт. Пальмы были как березки белоствольные.
Г., только что побрившийся и довольный, следил, как Д. сажает аэроплан.
– «Ниже».
– «Есть!».
– «Еще ниже!»
– «Ясно».
– «Еб твою мать, еще ниже!!! Ясно, а сам не снижаешься…»
Полоса приближалась. Перед самым ее началом поперек курса была автомобильная дорога. По-моему, негры кубинцы, стоявшие возле машин, даже пригнули головы, когда мы пролетали над ними.
У Г. не выдержали нервы и он рванул штурвал. Самолет ударился о кубинскую землю и покатился, замедляя ход.
Дорога (железная), ведущая из Гаваны в Сант-Яго, пересекает взлетную полосу главного аэропорта страны.
Многие кубинцы очень похожи на русских. Народ очень чистоплотен, приветлив, на Хосе-Марти многие знают русский язык.
В городе не рекомендуется выступать по-английски. Они понимают, но принципиально не разговаривают на языке завоевателей и империалистов.
Страшное множество амер. автомобилей образца 1950-х годов в кошмарном состоянии. Автобусы «Олимпик».
В эфире ок. 8 кубинских радиостанций: сплошная музыка. TV – 2 программы. Мультики, новости, революционные фильмы.
Яхта «Гранма» в парке поблизости от нашей виллы.
Наша вилла – двухэтажный дом, в комнатах наверху роскошь, которой окружают себя миллионеры: масса зеркал, хрусталь, фарфор, бесшумный дневной свет, роскошные кровати (в которых одному даже как-то неуютно, напрашиваются мысли о прекрасных женщинах).
Позади виллы бассейн, пальмовая аллея, парк – все в безукоризненном состоянии. Следит за этим черный старик в солдатской форме.
Набережная:
– памятники генералам, один из которых (Антонио Масео) – повернут к Америке задом
– дома-гробы (русские эмигранты)
– тоннели под заливом
– форт-крепость
Памятник Хосе-Марти (полицейский).
Окенариум.
Военный пляж, ежи, Санта-Мария-дель Мар, караколи (?) у негра, пиво в баре – угощение от парня с двумя девицами (бармен – черный [неразборчиво]).
Курящие мальчишки (практически ограбили нас с Валерой – попросили сигаретку, а взяли всю пачку).
Японский фильм «Меч самурая» в к/т «Акапулько».
Встреча у Капитолия.
Рефреска – Кока-Кола.
Альфа-Ромео, итальянские трактора [неразборчиво] «Ариэты».
Население Гаваны ок. двух миллионов человек. Во всей Кубе – 8 миллионов.
Сигары Hoyo de Monterrey.
Ресторан 1830 года, дома свиданий, ночные кабаре.
Кубинки: внешняя привлекательность, разнообразие типажей, волосы как естественные, так и крашеные, короткие и длинные, порой раскошные. Часто спущенные или сморщенные чулки. Брюки, мини. Часто попадаются тонконогие. Чудесная осанка. Женственные. Загадочные и влекущие улыбки. Любопытство. В темноте у негритянок – одни белки.
Освальдо Дортикос на АМ без всякого эскорта.
Утро в Гаване: петухи и strangers, а за стеной какая-то машина, меняющая воду в бассейне каждый день.
Бульвар Прадо, выложенный полированными гранитными плитками, с знаменитыми львами ведет к Капитолию.
Табу на проституцию, порнографию и азартные игры.
Зоны отдыха: коттеджики, раздевалочки, изумительные дороги, великолепный песок, дно. Температура воды в Санта-Мария-Дель Мао ~ 22 градуса по Цельсию.
Из европейских музыкантов кубинцы признают только Том Джонса и Карела Готта. Программы редко (?). TV – мультики и ковбойщина.
Женщины на Санта-Мария. Как я фотографировался с блондинкой, похожей на Лялю из мотеля. Рукопожатие негритянки, которую мы подвезли на автобусе, ее ноги, ром в шкалике. Пиво по талонам в баре от негров. «Подруги» вояк.
Нажрешься и лежишь, как питон, расстегнув ремень… за дверью на балкон шум пальмовых веток, перед глазами черные тонкие руки Офелии, ее глаза, ее голос: «Биво но?» Какое может быть пиво после армянского коньяка Вити Веретенникова…
P.S. Этот текст можно считать дополнением к другому тексту про мою Кубу.
