If you hear “Аппарат вызываемого абонента…” or “Номер абонента изменился. Обращайтесь в справочную службу”… you are as good/bad as dead! You, not the guy on the other end of the line…
Или будьте проще. Забудьте всех своих друзей и подруг из прошлой жизни. Люди так долго не живут. Начните все с начала. 😉
Like this:
Or this:
а то мне вдруг иностранный городок Кишкун-Лацхаза на ночь глядя вспомнился… был и там. Проездом. По пути в Сомали…
Чаще всего он меня раздражает. Кто меня знает, сходу поймут, почему. Но иногда чувачок говорит по делу. Был бы в Питере, пожал бы ему руку! Тем более, что Гельвеция, где он выступает, расположена на ул. Марата напротив дома, где я живу (иногда).
P.S. Дымарского жалко. Можно лишь догадываться о том, что у него в душе творится. Я б ему налил стакашок другой в Жан-Жаке напротив.
Девушка с вебсайта знакомств, заметив в моей анкете проблески ума (адекватности?), предложила познакомиться поближе и дала свой адрес в фейсбуке. Я быстро нашел ее, “зафрендил” и обалдел: фейсбучные друзья ее друзей оказались МОИМИ друзьями – в том числе и не просто фейсбучными. Типа Васи Горчакова, Боба Уолша, Димы Тренина и др. Приятно, что нас не так уж и мало осталось – хороших людей!
Прокуратура проверяет клип группы «Ленинград» «В Питере — пить» по запросу депутата местного законодательного собрания Евгения Марченко — он усмотрел в ролике пропаганду употребления алкоголя. Лидер «Ленинграда» Сергей Шнуров ответил на обвинения в своем инстаграме: в защиту клипа он привел цитату из «указа Петра I» о том, как нужно пить на праздниках. Многие крупные российские СМИ (РИА «Новости», «Эхо Москвы», НТВ, Russia Today) написали об этом, но не стали проверять, существовал ли такой указ на самом деле. «Медуза» проверила.
«Из УКАЗА Петра Первого о достоинстве гостевом, на ассамблеях быть имеющем. …Яства потребляй умеренно, дабы брюхом отяжелевшим препятствий танцам не принять. Зелье же пить вволю, понеже ноги держат: буде откажут — пить сидя. Лежащему не подносить, дабы не захлебнулся, хотя бы и просил. Захлебнувшемуся же слава, ибо сия смерть на Руси издревле почетна…»
Петр I никогда не издавал указа «о достоинстве гостевом, на ассамблеях быть имеющем…» Этот документ не упоминается в «Полном собрании законов Российской империи (1649–1825)», вышедшем в 1830 году.
Доктор исторических наук, профессор, ведущий научный сотрудник Санкт-Петербургского института истории Российской академии наук Евгений Анисимов подтвердил «Медузе», что такого указа никогда не существовало.
«Указ» о пьянстве — очень популярный в интернете фейк, который много раз перепечатывали разные СМИ. «Медузе», вероятно, удалось найти первое упоминание этого текста: это сообщение в сети фидонет от 17 июня 1994 года, отправленное пользователем Wassja Prudnik в юмористическую эхоконфеpенцию Su.humor. Мы даже не исключаем, что он сам написал «указ Петра», но пока не смогли найти подтверждения.
Жаль, что Эдита не сделала аборт. Не пришлось бы краснеть на старости лет…
По-моему, это выступление не пришлось по душе и самому почетному зрителю на концерте, судя по его мимике. Особого кайфа чувак, похоже, не испытывал.
By DAVID KLEPPER
Dec. 13, 2015 10:45 AM EST
ALBANY, N.Y. (AP) — Many New Yorkers have lost faith in a state government that’s been embroiled in one corruption scandal after another. But instead of merely complaining, they’ll soon have a chance to tear it all down and start over.
Voters will be asked in 2017 whether the state should hold a constitutional convention to consider fundamental changes to its 121-year-old state Constitution.
It’s a question that’s automatically on the ballot every 20 years as a way for the public to circumvent lawmakers, and backers say it’s notable that the latest opportunity comes amid a crisis of confidence in state government.
“When the stars align, it can be a very powerful moment,” Gerald Benjamin, a political scientist at SUNY-New Paltz, said recently at a Bar Association forum to begin a public dialogue on the question.
New York is one of some 14 states that automatically put the question of convening a convention on the ballot every 10 or 20 years, though that hardly guarantees a convention will happen. Another, Rhode Island, saw voters opt against calling one last year.
Ten states have created new constitutions since 1964, according to the National Conference of State Legislatures. Georgia adopted a new document in 1983. Illinois, North Carolina and Virginia did so in the seventies. Though it has been amended more than 100 times, the Massachusetts constitution, by contrast dates back to 1780.
In New York, voters fed up with political graft could be positioned to make big changes. The recent convictions of longtime Assembly Speaker Sheldon Silver and former Senate Leader Dean Skelos on corruption charges put them among an infamous line of 30 lawmakers who left office facing criminal charges or ethical misconduct allegations since 2000.
Among the suggestions to fix the problem on a fundamental level: Make the Legislature a full-time body. Prohibit its members from accepting outside income. Close a loophole allowing large, largely anonymous donations from wealthy interests. Create a system of publicly funded elections to drain the money out of politics. Impose term limits on lawmakers. Replace the Senate and the Assembly with a single unicameral chamber.
Supporters of a convention say it would be a chance to make other changes to the way government operates and handles such priorities as education, health care and social services. Abortion, gun control and charter schools are among the issues that could be on the table.
“It is a once-in-a-generation opportunity for the state as a whole to reinvent state government,” said Hank Greenberg an attorney and the chairman of the state Bar Association’s state constitution committee. “It has been so long since we had one — nearly 50 years.”
Polls of New York voters show significant public dissatisfaction with state government and wide support for a convention: 69 percent of voters surveyed by Siena College in July supported the idea. But the poll also found many voters are unclear about the process, and 75 percent of respondents said they had heard “nothing” about the possibility of a convention.
If approved, a convention wouldn’t be held until 2019 to give time for voters to pick delegates and organize the gathering. Voters would also have final say over any recommended changes.
States differ in the ways they alter their constitutions. Delaware allows lawmakers to make changes without referendum. Alabama’s constitution is 376,000 words long — longer than Dostoyevsky’s “The Brothers Karamazov” — and has nearly 900 amendments. California and some 16 other states allow citizens to alter their constitutions through direct initiative.
No one has come out against a convention in New York — yet. Calls for a convention were rejected in 1977 and 1997 when various special interests objected. Labor unions worried about changes that would undermine their power. Environmentalists wanted to preserve existing protections for the Adirondacks. Conservatives worried about liberal revisions on gun control and abortion. Abortion rights supporters feared the opposite.
The current constitution — which at 50,000 words is seven times longer than the federal constitution — was drafted in 1894 and heavily revised in 1938. The last convention was held in 1967, though voters recommended the proposed changes.
This time around, supporters are calling on Gov. Andrew Cuomo, who has supported a convention, to convene a preparatory commission to begin reviewing possible topics for a review by delegates.
Even if the voters are reluctant to make big changes, the state’s most important document could do with at least a modest trim, said Peter Galie, co-author of three books on the New York state Constitution and a political science professor at Canisius College. He said about 15,000 words could be cut by removing outdated or redundant language.
Троллейбус № 10 дает уникальную возможность гостям Санкт-Петербурга увидеть почти все достопримечательности города. Вчера по его маршруту я увидел и нечто современное – Центр импортозамещения и локализации. Будучи переводчиком и локализатором, я вздрогнул…
... но, когда посмотрел в интернете, что это за зверь, успокоился, т.к. ни угрозы, ни конкуренции моему детищу компании RusLoc (Russian Localizers) этот центр явно не представляет. Он вообще похож на что-то безобидное, виртуальное, никому, кроме пилильщиков (или лучше “пильщиков”?), ненужное – хрень какая-то, одним словом. Его цели на торжественном открытии торжественно огласила тов. Матвиенко. Четко и конкретно: и сроки определены и отрасли указаны. Вот только объем замеса почему-то уж очень низкий. С какой стати только два, а, скажем, не десять?
«При успешной реализации федеральной программы за несколько лет мы можем в два раза по отдельным отраслям промышленности сделать замещение».
Мне показалось символичным, что расположился этот центр между двух других достопримечательных мест Васильевского острова, причем ровно посередине!
Старинной подводной лодкой на Шкиперском протоке.
И запущенным храмом на углу Б. Проспекта и ул. Весельной.
Этот храм давно наводил меня на разные мысли. Вспоминались новенькие с иголочки соборы, виденные в каждом районе Москвы, в Краснодаре, Курске, Нижнем Новгороде и др. местах, где я побывал за последние три года.
Почему его не могут отреставрировать? Ведь он стоит на таком видном месте – в двух шагах от Морского вокзала, в полукилометре от пафосного ЛенЭкспо, наконец. Где проводят все эти “международные” форумы а-ля Давос…
А ответ-то простой: тут же на самом деле придется деньги потратить, чтоб нанимать настоящих специалистов-реставраторов, покупать дорогие материалы. Никаких откатов и распила не предвидится. Короче, даже мне – атеисту – обидно за этот факт.
Храм иконы Божьей Матери “Милующая”, архитекторы В.А.Косяков и Д.К.Пруссак.Главный алтарь храма иконы Божией Матери Милующей был освящен 7 ноября 1898 года епископом Ямбургским Вениамином вместе со святым праведным Иоанном Кронштадтским.Аминь!
Возвращаясь к самому троллейбусу, мне он очень нравится. Особенно, когда садишься в него на конечной остановке. На самом удобном месте, откуда все хорошо видно и слышно. Мне также нравятся питерские кондукторы, очень колоритные. Вчерашняя тетка за время часовой поездки превратилась из угрюмой и неприветливой хамки чуть ли не в лучшего друга, который дал точное направление на цель моего путешествия – паспортный стол Смольненского района.
Я люблю слушать молодые голоса студентов и школьников, они похожи на свежий воздух. Даже не вслушиваясь в смысл того, о чем они говорят, можно просто наслаждаться тембром голоса, певучестью голосов (особенно некоторых девчонок). Русский язык все-таки очень мелодичный.
Интересно было понаблюдать и послушать, как общаются воспитательницы с группой детей-аутистов, которые облепили меня со всех сторон на обратном пути. Интересно, как эти дети воспринимали проплывающих мимо окон троллейбуса лошадей на Аничковом мосту, Казанский собор, Адмиралтейство, Зимний дворец и … потом они сошли.
Забавно слушать негров, которые говорят по-русски без акцента.
Наблюдать за бабками лет 80-ти, шустро управляющимися со смартфонами. Дедки, к слову сказать, такие шустрые мне не попадались ни разу.
Короче, как и в детстве, здесь в России до сих пор люди не так отдалены друг от друга как в США. Точнее в тех местах Америки, где жил и живу я. В крупных городах там, наверняка, точно так же.
В паспортном столе, где я ставил штамп о снятии с регистрационного учета, все было как обычно. Допотопно, темно, неуютно, неуклюже. Нелепые инструкции и образцы заявлений на стенах. Смиренные посетители. Задерганные паспортистки (инспекторы) в бриллиантовых кольцах и серьгах с базарными нотками в голосе и ненавидящим взором. Уложился в один час. За это время поставил свою подпись в какой-то бумаге. Выслушал отповедь, что “города Чехов-7 не существует и я не знаю, что с вами делать”. Это после того, как на сайте Госуслуги.ру я заполнил все формы и получил уведомление о том, что все проверено и верно.
Собственно 8 декабря в 11:00 я и явился в паспортный стол по указаниям Госуслуг.ру. В письме, кстати, было сказано, что я должен ломиться в “приемную” без очереди. Поверьте, это было не так просто, а о черной энергии, исходившей от той очереди, я промолчу.
По-моему, эти бриллиантовые паспортистки видят в онлайновых госуслугах конкуренцию и не скрывают своего недовольства возрастающей популярностью этих сайтов. Когда я показал тетке информацию о Чехове-7 на своем айфоне, она презрительно ее отвергла: “Нам Москва не дает информацию о седьмом Чехове. Чехов-3 есть, Чехов-8 есть, а семь – НЕТ! Нет его в базе.” Я спорить не стал, чувствовал, что все устаканится (я уже был за дверью с надписью “Посторонним вход воспрещен” – хорошая примета), она ушла куда-то и было слышно, как там звонко бубнят про интернеты, госуслуги, википедии и прочие айфоны.
Потом она вернулась, почему-то превратилась в добрую, почти милую русскую женщину, которая стала что-то вырезать ножницами из бумаги и клеить канцелярским клеем. В конце концов, меня очень тепло обозвали ВадимНиколаевичем (попробовали бы это девки из Старбакса выговорить) и вручили паспорт со штампом и листок убытия, склеенный из двух половинок.
Я опять стал бомжем. На время.
Это Бычков Дом на ул. Марата. В этом доме Саше Невзорову всегда дают вкусное варенье.
Даже если негодник не моет руки. Bad boy!
По недомыслию больного, невежественного и перепуганного старика начальником самой необъятной страны на Земле стал невзрачный коротышка с крайне обманчивой внешностью.
В Смольном его считали милым холуем, в Кремле — простачком, заведомо ничтожным для заглавной роли. В Белом доме, в настоящем, американском, посовещавшись, признали его достойным опеки особым отростком корявой российской демократии.
Сослуживцы звали его «окурком», непосредственные командиры — «крысёнышем». Девушки третьей категории оглядывались на него не дружно. В желанную внешнюю разведку его не взяли. Нехитрая майорская должность начальника гарнизонного клуба в Дрездене уплыла из его рук, вместе с развалом ГДР. Доцент Собчак, визгливый дедушка русской свободы, рискнул доверить свою первую избирательную кампанию — и с треском проиграл.
Неудачи ходили за ним чередой. Со всех мест его гнали ввиду профессиональной непригодности. Кроме последнего места, откуда гнать было некому.
Ибо последнее место — президент Российской Федерации. Тут он задержался. Ни коварный Березовский, ни хитроумный Чубайс, ни даже сама Конституция РФ не стали ему помехой. Всех нагрел наш пострел, так что и поныне нет в богоизбранном Русском мире ни одного мудреца, который, тыча в себя пальцем, мог бы заявить без лукавства: а я вам что говорил!
Хотя вообще-то тех, кто предостерегал и предупреждал, было великое множество. На любой вкус. Любители пенистого берлинского пива видели в нем нового Хонеккера, любители соленой «текилы» — нового Пиночета.
Да что там «текила»! Даже я лично, рожденный Отечеством для безропотного потребления водки под честным названием «Водка», и то в меру сил отговаривал приятелей голосовать за «типичного выходца из КГБ». И писал разные статьи, где доказывал, в частности, что старый чекист Примаков уже тем будет любезен народу, что пригласит почтенную публику на свои похороны много раньше молодого коллеги.
Но всё это в прошлом. Генералы, говорят, готовятся к минувшей войне, политологи и журналисты, как оказалось, — к вчерашним выборам. Наш голубь оказался с орлиной хваткой. Ему для проверки дули под перья, забыв пощупать стальные мускулы.
А были эти мускулы вовсе не от бестолковой птички с игривой веточкой в зубах. Вся мура с КГБ оказалась легендой прикрытия. Сегодня лживость правителя является достоянием планеты всей. А в начале бесконечного президентского пути многие коллеги, включая, увы, и меня самого, вслушивались в трёп Первого лица, будто завороженные.
Вот он говорит, что ЮКОС разгонять не станет. И объясняет вполне толково: «Ну, кто же режет курицу, несущую золотые яйца». А уже назавтра — режет. И объясняет, не моргнув: не мог, мол, дозвониться до прокурора.
Вот врет про «Курск», про Беслан, про Сталина, про «Золотую орду», про Немцова, про светлое будущее и туманное прошлое. Телевидение в восторге, рейтинги не знают удержу.
Конечно, мы, сбитые летчики из мелких недобитых изданий, ловим его за шкодливую руку, за кошмарный беспредел. И хоть Кремль высоко, но всем видно: он не краснеет, нет. Он не смущается. Только гуще и чаще валит свежее вранье поверх еще не подсохшего старого вранья.
Я сижу за «клавой», множу невыносимые цитаты и верчу головой: нет, это не КГБ. Это что-то иное. Может, и похожее на КГБ, но все же как-то не так. Где-то я про него читал. Но где?
Лучшей книгой про него я считаю произведение трех авторов (Н. Геворкян, Н. Тимакова, А. Колесников), которое называется «От первого лица». Группу из трех авторов создал, напомню, Березовский. Он тогда владел газетой «Коммерсантъ», авторы были звездами издания, а книга была приурочена к выборам президента.
Задача была — прославлять того, кто был «и.о. Первого лица», но то ли замысел был дьявольским, то ли бесспорный талант увел писателей «не туда». Я же был и остаюсь при мнении, что и тогда, и, тем более, нынче был бы у России совсем другой президент, если бы каждый избиратель взял себе за труд прочесть эти заметки.
Впрочем, поезд ушел и поздно писать рецензии.
Из книги же этой запомним, в частности, что герой её с 8 до 15 лет не прочел ни одной книги, был членом уличных банд, где его и обучили, как он недавно признался, всегда бить первым.
Что же до уличных банд, то тут… Ну, конечно! Бывший детдомовец, я могу привлечь и свой скромный опыт. Однако он — ничто рядом со знаниями выдающегося литератора и человека высших нравственных достоинств Варлама Тихоновича Шаламова. Его «Очерки преступного мира» — вот ключ к движению светил.
Варлам Шаламов доказывал, что преступный мир становится притягательным для подростков и самого нежного возраста: «Юноша не в силах сразу разобраться, разглядеть истинное лицо уркаганов, — а потом бывает уже поздно, он оказывает содействие ворам, сблизившийся с ними любой, даже самой малой, близостью — уже заклеймен и обществом, а со своими новыми товарищами связан на жизнь и смерть».
В предвыборной книге есть интересное признание о том, как удалая дворовая жизни позволила «уркагану-двоечнику» (самоназвание нашего героя) поддерживать блатной авторитет третейского судьи, или «решалы».
Внушение страха — давняя приманка преступного мира, о чем Варлам Шаламов пишет так: «Среди своих сверстников, бывших товарищей, он замечает некоторое отчуждение, смешанное с боязнью, и по наивности своей детской принимает это отношение за уважение к себе.
А главное — он видит, что все боятся воров, боятся, что любой может зарезать, выколоть глаза…»
В последние годы «застоя» расплодившиеся, несмотря на усилия милиции, «школы единоборств» стали гнездами, из которых позднее густыми стаями разлетелась по свету организованная преступность. Дружбы боксеров и борцов переросли сначала в связи подельников, затем в клубы миллионеров. Там не зазорно было «по фене ботать» и носить малиновые пиджаки поверх майорских лампас.
Но главное, в этих клубах крепла и торжествовала особая мораль, допускавшая и поощрявшая глумление над нравственностью. Или, словами Варлама Шаламова: «Мне говорят, что я подлец. Хорошо, я — подлец. Я подлец, и мерзавец, и убийца. Но что из этого? Я не живу вашей жизнью, у меня жизнь своя, у нее другие законы, другие интересы, другая честность!» — так говорит блатарь».
И вовсе не имеет значения, как отнесется к моим словам никчемный человечек без миллиардов, акций или генеральских погон. А уж стыдиться разоблаченного вранья, признавать свои ошибки перед какой-то там общественностью — и вовсе верх позора. «Ложь, обман, провокация по отношению к фраеру, — пишет Варлам Шаламов, — хотя бы к человеку, который спас блатаря от смерти, — все это не только в порядке вещей, но и особая доблесть блатного мира, его закон».
Вспомните заверения насчет Крыма, танки из Военторга или тайну зарплаты Якунина — не правда ли, как похоже? А если подбросить, как чекистский гексоген, пару мешков повседневного телевизионного охмурежа, то картина проясняется до мелких деталей. И оно уже не важно, что в лагерях времен Шаламова никакой электроники не водилось. Но были блага, был подкуп и были состязания в цинизме».
«Яд блатного мира невероятно страшен, — уверен Варлам Шаламов. — Отравленность этим ядом — растление всего человеческого в человеке. Этим зловонным дыханием дышат все, кто соприкасается с этим миром. Какие тут нужны противогазы?»
Множество наивных людей попалось на крючок воровской романтики. Ей отдали незаслуженную дань не только Максим Горький с воспетыми им извергами Беломорканала, не только Виктор Гюго и Куприн или Погодин. Свою роль тут сыграли мнимая и реальная эффективность звезд преступного мира, которые всегда и всех побеждают — от мальчишки-соперника по дворовой драке, до упрямого премьер-министра, доставшегося в наследство от прежнего президента.
Красуясь перед собранием богачей, своих и заморских, он недавно признался с нелепой гордостью: «Еще 50 лет назад ленинградская улица меня научила одному правилу: если драка неизбежна — бить надо первым». Моя одесская улица случилась на 15 лет раньше, сразу после войны. Она была голоднее и жесточе. Но я твердо помню, что бить первыми у нас считалось подлостью. Первыми обычно била шпана. Да и она, как бы стесняясь нарушать законы улицы, выпускала в передние ряды двух-трех щуплых коротышек с одной задачей: спровоцировать первый удар. Сделав свое дело, сявки-задиры немедленно драпали, прячась за кулаками и ножами взрослой братвы.
Варлам Шаламов подтверждает это, хотя и на более общем материале наблюдений. Он пишет: «Вся воровская психология построена на том давнишнем, вековом наблюдении блатарей, что их жертва никогда не сделает, не может подумать сделать так, как с легким сердцем и спокойной душой ежедневно, ежечасно рад сделать вор. В этом его сила — в беспредельной наглости, в отсутствии всякой морали. Для блатаря нет ничего „слишком“».
Может, оттого и наваливается на самую заснеженную страну планеты слава еще и самой непредсказуемой страны, что для неё больше нет ничего «слишком»?
Borrowed from a Russian magazine, which is banned in Russia.
От себя добавлю одно сильное ощущение. Блатные, воры и прочая шваль уже много лет – главные “положительные” герои на кино- и телеэкранах страны! Культ силы и полный беспредел, похоже, стали той самой “национальной идеей”, которую все так долго искали.
День начался на позитивной ноте!
Позитивчик по обе стороны Атлантики! Кто-то завтракал, а кто-то садился ужинать, но настроение было одинаково хорошим.
На десерт пришел ответ от Яндекс.Деньги относительно задержки с возвратом денег на мою карту, которые были украдены питерскими мошенниками 20 июня с.г. Я все собирался рассказать об этой мерзкой истории, но текучка заела и, в общем-то, лучше концентрироваться на хорошем, а не на говне. Что я и делаю последние месяцы (см. фото выше)
😉
Возмещение сумм оставшихся операций пройдет в ближайшие несколько рабочих дней.
Так как операции обрабатывались разными банками-эквайерами, ответ мы получали в разные даты, потому не смогли вернуть все операции сразу.
Дело в том, что, бодро зачислив на мой счет два платежа, Яндекс остановился и было не совсем понятно, а как насчет остальных?.. Теперь стало понятней. Хотя все равно странно, что на возврат украденных средств на кредитные/дебитные карты Mastercard/Visa у российских банков уходят месяцы, а не часы или, максимум пару дней, как это делают здесь в США.
ОБНОВЛЕНО 7 СЕНТЯБРЯ: Все деньги, украденные с карты Яндекс. Деньги сегодня благополучно вернулись к хозяину. На разнице курсовой стоимости доллара за два с лишним месяца пока Банк Тинькофф разбирался (якобы) с ясным как божий день случаем мошенничества, я потерял более 250 долларов!!! Мелочь, конечно, но неприятно. Хотя кто же знал, что произойдет такой обвал русской валюты…